Этническая история мордвы

Этническая территория древнемордовских племён располагалась в лесном крае. Волго-окские пространства были почти сплошь покрыты хвойными и лиственными лесами, пересекались Волгой, Окой, Мокшей, Цной, Сурой, Пьяной, Алатырем и др. Племена, составившие древнемордовскую группу (семью) племён, по основным этнокультурным параметрам представляли не столько единство, сколько сходство, близость. Они, по-видимому, говорили на родственных диалектах, составивших позднее основу эрзя-мордовского и мокша-мордовского языков. Часть из них имеет давнее происхождение, связанное с многоплемённостью древней мордвы. Её племенная мозаичность прослеживается отчасти и по элементам традиционного народного костюма, многообразие которого детерминировано не только различными условиями исторического развития отдельных групп мордвы, особенностями их расселения и этнического соседства, но, видимо, и разноплемённостью. В то же время имеется ряд общих черт, свойственный всем вариантам одежды мордвы.

Эволюция эрзянской и мокшанской групп племён в составе древнемордовской общности прослеживается с 1-й половины 1-го тыс. н. э. Раздвоение древнемордовской семьи племён на мокшанскую и эрзянскую группы было растянуто на столетия и обусловлено разными факторами: обширность территория их расселения и разобщённость, контакты с разными этносами, миграционные процессы, монголо-татарское иго, казанские и ногайские набеги и др. Наиболее древними были связи мордвы с иранскими народами: скифами, сарматами, аланами и др. Значительное количество слов иранского происхождения в лексике эрзянского и мокшанского языков, их сходство позволяют предполагать их заимствование мордвой в то время, когда она была ещё относительно единой. Сравните: м., э. тарваз и иран. darghas «серп», м., э. сия и иран. sim «серебро», э. паз «бог» этимологически связано с древнеиран. baga «бог» и др. Следует отметить, что западно-иранские скифо-сарматские племена были южными соседями древней мордвы, и граница между ними, возможно, проходила по естественному рубежу леса и степи. Некоторые слова мордовской лексики заимствованы из балтийских (летто-литовских) языков и наоборот. Сравните: м., э. пеель и латыш. peilis «нож»; м. сура, э. суро и литов. sora, латыш. sara «просо». Как считает П. А. Аристэ, культивирование проса и его название были восприняты балтами от волжских финно-угров. Определенные балто-мордовские параллели прослеживаются и по археологическим материалам. Во 2-й половине 1-го тыс. установились этнокультурные контакты мордвы с тюркским и славянским народами. В конце 9 — начале 10 в. на территории Среднего Поволжья возникло раннефеодальное государство Волжская Булгария, созданная тюркоязычными булгарами. Булгары передвигались с юга на север по берегам Волги и здесь, столкнувшись с мордвой, потеснили её на запад. Но часть мордовского населения, особенно на левобережье Волги, вошла в состав булгарского государства.

В хозяйственном отношении аборигенные этносы и пришельцы-булгары находились примерно на одном уровне развития: первые, может, и превосходили последних в культуре земледелия, но в социальной, особенно военной, организации уступали им. Местное население ускорило окончательный переход булгар от кочевого скотоводческого образа жизни к оседлому земледельческому. Тесное общение волжских тюрков с территориально близкой мордве способствовало их культурному взаимовлиянию.

О древности мордовско-славянских связей свидетельствуют многочисленные археологические и лингвистические данные. Количество русских (в том числе древнерусских) заимствований в мордовских языках стоит на первом месте. Славянорусско-мордовские этнокультурные взаимосвязи прослеживаются не только в языке, но и в материальной, духовной культуре, общественном и семейном быте мордвы. У восточных славян заимствованы такие праздники, как День коляды, братчины, Масленица, ряд обрядов (см. также Обряды мордвы, Обряды русских), игр и др.

Сложность этнической истории мордвы сказалась на её антропологических особенностях. Будучи самым западным из ныне существующих финно-угорских народов Среднего Поволжья, мордва в сравнении с ними наиболее европеоидна. Материалы антропологических обследований мордовских и соседних народов, проведенных Марк, дали ей основание заключить, что в формировании мордвы участвовали 3 расовых компонента-типа: светлый пассивный широколицый европеоидный, прослеживаемый особенно у мордвы-эрзи; тёмный грацильный узколицый европеоидный, преобладающий среди мокши на юго-западе Мордовии; субуральский, доминирующий на северо-западе. Два первых компонента не вызвали возражений у других антропологов. Относительно третьего В. П. Алексеев высказал иную точку зрения. Он считает, что характерными представителями субуральского типа, сформировавшегося в эпоху неолита в западных по отношению к Уралу районах в результате смешения классических вариантов уральской расы с европеоидной, следует считать марийцев и удмуртов. Что же касается мордвы, то в её составе, как и у восточных групп русского народа, субуральский тип представлен лишь эпизодически, что позволяет исключить её из числа представителей субуральского типа. Вывод В. П. Алексеева подтверждён данными дерматоглифики. Исследование дерматоглифических признаков у народов Восточной Европы, проведенные Г. Л. Хить, показало, что мордва, как и русские, белорусы, латыши, украинцы, вепсы и коми, является носителем европеоидного комплекса кожного покрова, в то время как у марийцев и удмуртов преобладает восточный (монголоидный) компонент.

Мордовский этнос формировался на базе не единой родоплеменной организации, одного племени, как считали ранее, а целой группы (семьи) родственных племён, живших на смежных территориях, с возможным включением иноэтнических компонентов. Эти племена первоначально не обладали сознанием этнической общности и не имели единого самоназвания. Лишь в заключительной фазе первобытности у древнемордовской группы племён начало складываться представление о своей общности, своём отличии от других этносов, чему в немалой степени содействовали её контакты с иными этническими образованиями, в первую очередь индоевропейскими — иранским, славянским, германским и некоторыми другими, давшими всей совокупности указанных племён единый этноним «Mordens», «Mordua», «мордва», «мордвичи».

Данные исследований по этногенезу и этнической истории многих народов мира показывают, что формирование народностей класса обществ (рабовладельческих или феодальных) было многообразным и противоречивым. В ходе их образования интеграционные процессы сочетались с дивергентными. Последние преобладали. Так, для эпохи феодализма были характерны иерархичность этнического самосознания, его ступенчатость, обусловленная спецификой феодальных отношений (натуральность хозяйства, земельная раздробленность и др.), что хорошо прослеживается на примере мордвы. Осознавая себя мордвой, эрзяне и мокшане культивировали и собственно эрзянское и мокшанское самосознание, т. е. их этническое самосознание было двойственным.

Мордовские ратники в битве со степняками. Рисунок А. И. Коровина

Некоторым мордовским князьям, например Пургазу, удавалось сплотить под единой властью (в пределах Пургасовой Руси, по русским летописям) значительные массы мордвы, что имело важное значение для консолидации мордовской народности. Но были и такие периоды истории, когда во главе эрзян и мокшан стояли князья, правившие ими сепаратно, что поощряло становление эрзянского и мокшанского самосознания. Вассальные земли, управлявшиеся эрзянскими и мокшанскими князьями, по всей вероятности, существовали и в период монголо-татарского ига. Одна из них была в подчинении у Золотой Орды, другая — у Нижегородского княжества. В дальнейшем они распались на несколько более мелких княжений (беляков), отчасти тоже принадлежавших мордовским князьям, которые, стремясь сохранить хотя бы относительную самостоятельность, то занимали протативную позицию, то поддерживали русских князей. Мордва-мокша испытала более сильное воздействие татарской культуры, чем мордва-эрзя. Татаро-мокшанские контакты были интенсивнее татаро-эрзянских не только в период ордынского господства, но и в годы зависимости от Казанского ханства. Не случайно татары называли всю мордву (эрзю и мокшу) этнонимом «мокша» (мухша), «мукшилар». Несколько иначе складывались исторические судьбы мордвы-эрзи, которая оказалась в сфере воздействия русского Владимиро-Суздальского, а затем Нижегородского и Московского княжеств.

Несмотря на специфически локальные этнокультурные особенности, сознание единства мордовского народа всё более крепло, что нашло отражение в его фольклоре. Так, в эпической песне «Вирь чиресэ» («На опушке леса»), повествуется о борьбе мордвы против половцев, эрзяне и мокшане выступают как один народ, и их этнонимы адекватны: «У опушки леса эрзянский парень дрова рубит, На краю леса мокшанский молодец поленья колет... Вправо посмотрел эрзянский парень — губаны идут, Влево посмотрел мокшанский юноша — ногайцы приближаются...» (УПТМН, Саранск, 1963, т. 1, с. 260). Изображение эрзянина и мокшанина в одном лице присуще произведениям и других жанров фольклора: «Ой, вечером ложится сурский эрзянин, думая, утром просыпается сурский мокшанин, гадая...» (песня-сказка) (Цит. по: Paasonen H. Mordwinische Volksdichtung, Helsinki, 1938, s. 389). Являясь одной из форм общественного сознания, фольклор не только художественно отражал общественное бытие, в частности процесс этнической консолидации мордвы, но и оказывал активное воздействие на него, популяризируя идею единения мордвы как народа.

К концу 15 в. основная масса мордвы находилась в составе Московского княжества, другая часть оставалась в пределах Казанского ханства. Очевидец его присоединения к Российскому государству (1552) Андрей Курбский писал впоследствии, что кроме «татарска языка» в том царстве 5 языков: мордовский, чувашский, черемисский, «воитецкий» (удмуртский), башкирский. Значительная группа мордвы была принудительно уведена в центральные районы Казанского ханства, где они помимо уплаты ясака обрабатывали ханские земли. Позже, освободившись из неволи, многие из них возвратились на родные земли. Так, в писцовой книге Свияжского уезда за 1565—1567 гг. перечислено более 20 заброшенных мордовских селений. «Да в тех же сёлах и в деревнях, — отмечал писец, — с татары и с чувашею преж сего жили мордва и та де мордва разошлася по своим старым улусам по вотчинам и по ухожьям в мордву на Мокшу и по Суре...».

Оставшаяся на территории бывшего Казанского ханства часть мордвы подверглась татаризации. Небольшая группа каратайской мордвы постепенно забыла родной язык, сохранив, однако, мордовское этническое самосознание.

Мордовское селение. Рисунок А. И. Коровина

Переход под власть Московской Руси хотя и не избавлял мордву от бремени феодального гнёта, но давал временное (на 3 года) облегчение от ясака. Симпатии широких масс мордвы были на стороне Москвы, что отражено, например, в исторической песне «Саманька» девушка в кругу подружек на посиделках сетовала на то, что царь 7 лет осаждает казанскую крепость, много льёт солдатской крови, но взять не может, а между тем есть надёжное средство — сделать под стены подкоп и разрушить их пороховым взрывом. Царь, узнав о похвальбе, посылает за девушкой, грозит снять с неё голову, если она не взорвёт крепость. После того, как стены рухнули, царь говорит: «Ох, ты, красная девка, Стоит тебя помиловать, Чем же тебя пожаловать?». Саманька просит отвезти её домой, к её народу, и разрешить ей носить на головном уборе царский образ (монету) в память об участии во взятии казанской крепости. Из песни видно, что заботу о судьбах России проявляли не только русские, но и мордва.

К середине 16 в., после падения Казанского ханства, западная граница мордовских поселений проходила по Оке, муромскому лесу, где были бортные ухожаи алатырской мордвы. Восточная граница простиралась до Суры. В Засурье и далее на юге по берегам Волги вплоть до Самарской Луки мордва владела не только бортными ухожаями, но и поселениями, что доказано археологическими раскопками могильников 14—15 вв. (Муранский, Барабашинский). На юге мордовские земли достигали p. Хопёр и Тансырей; здесь находились бортные ухожаи мордвы с р. Цны, т. е. мокши, густо расселенные в Тамбовском, Моршанском и Шацком уездах. Отдельные поселения мордвы сохранились на правобережье Волги южнее Казани. В пределах данной территории мордва проживала компактно, составляя преобладающее большинство населения. Лишь в северных и западных районах ареала её традиционного расселения имелись небольшие группы русских поселений, а в центральных и южных — мишарей. Со 2-й половины 16 в. на землях расселения мордвы начала складываться новая этническая ситуация, связанная с интенсивным передвижением русских, миграциями мордвы в пределах коренной этнической территории и поволжских земель.

Плодородные почвы, благоприятные для развития земледелия, богатые дичью леса и рыбой реки, умеренный климат мордовского края, который русские называли «подрайской землицей», привлекали к себе не только помещичий класс и духовенство, но и «вольных» русских поселенцев-крестьян. Во многих районах прежнего жительства мордва быстро оказалась в положении этнического меньшинства. Процесс заселения мордовских земель русскими сопровождался крупными миграциями мордвы. В правобережной части Поволжья русские двигались главным образом по районам расселения мордвы-эрзи, оставляя в стороне земли мордвы-мокши, в результате чего степень участия эрзи в общих миграциях мордвы 16—18 вв. оказалась большей.

Определенное влияние на переселение отдельных групп мордвы в более глухие и отдаленные районы оказало крещение. В целях ускорения христианизации мордвы власти по указу 1740 г. практиковали насильственное переселение инородцев, которые «с крестившимися в одних деревнях живут...», в русские или новокрещенские православные районы. Некоторые новокрещены уже не считали себя настоящей мордвой, называя таковой лишь своих предков, живших и умерших по мордовской вере. Например, в челобитной императрице новокрещены с. Козловка Краснослободского уезда писали в 1770 г.: «Предки наши, бывшия мордва...».

Этнические процессы у мордвы в российской историографии рассматривались в основном с точки зрения ассимиляции, обрусения. В ряду главных причин ассимиляционных процессов среди мордвы следует считать не стремление русских русифицировать её и не склонность мордвы к обрусению, а исторически сложившееся смешанное мордовско-русское расселение. Мордвинизация русских шла в более скромных масштабах, чем обрусение мордвы, что объясняется разной численностью этих этносов. Имеются данные о случаях мордвинизации чувашей и татар, особенно в селениях, где те проживали в меньшинстве среди мордвы. В тех же селениях, в которых чуваши или татары составляли большинство, мордва подвергалась в той или иной степени чувашизации или татаризации.

В пореформенный период Российского государства в мордовской среде начали складываться капиталистические отношения. Мордовский край был составной частью системы всероссийского рынка. Богатые крестьяне, ремесленники, купцы и промышленники из мордвы обслуживали местные рынки г. Саранска, Инсара, Темникова, Краснослободска и в большом количестве поставляли продукцию в Москву, Пензу, Нижний Новгород, Казань, Тамбов, Симбирск и другие города страны. Из среды мордвы выделялись состоятельные купцы и промышленники: Аржаевы, Казаевы, Киржемановы, Кичаевы, Сазонкины, Целины, Цетыркины и др. По статистике 1897 г., числились 175 мордовских купцов и промышленников (см. Купечество).

В последней четверти 19 в. начала формироваться мордовская интеллигенция, на 1-м этапе — это были выпускники Казанской учительской инородческой семинарии. Её окончили мордовские просветители А. Ф. Юртов, М. Е. Евсевьев, поэт З. Ф. Дорофеев. Там учились Глухов, Л. П. Кирюков, И. П. Кривошеев, М. И. Наумкин, С. Г. Потапкин, И. Ф. Прокаев, Е. В. Скобелев и др. Московское училище живописи, ваяния и зодчества окончил С. Д. Эрьзя. В те годы были изданы первые книги на мокшанском и эрзянском языках, преимущественно религиозного содержания, сделаны попытки вести на них школьное обучение и церковное богослужение.

Базарный день в Инсаре. Рисунок А. И. Коровина

В Казани было основано Мордовское культурно-просветительное общество (председатель М. Е. Евсевьев), которое разослало «Воззвание к мордовскому народу» с призывом к объединению «интеллигентных и народных сил мордвы для подготовки народа к жизни при новом государственном строе и поднятия культурного состояния мордвы», созданию местных организаций, призванных «воспитывать в своём народе любовь ко всему родному», «знакомить мордву с её прошлым бытом, нравами и читать мордовские произведения, к изданию которых приступило Общество», собирать в школьные библиотеки книг на мордовском языке, создавать, где есть возможность, национальные хоры. По предложению мордовских священнослужителей дьякона Ф. К. Садкова и протоиерея Ф. П. Стрелкова в воззвании отражены и религиозные цели. «Религия, — провозглашалось в нём, — есть святая святых души человека, поэтому весьма желательно введение богослужения на родном языке». На 1-м заседании 21 мая 1917 г. члены Мордовского культурно-просветительного общества признали необходимым «скорейшее созвание мордовского съезда» и постановили направить делегацию в Министерство народного просвещения России «для освещения нужд мордовского населения, в частности для ходатайства об открытии учительской семинарии для мордвы». Однако просьба осталась без ответа. Не состоялся и мордовский съезд, намечавшийся на август 1917 г. Развитие капитализма привело к стандартизации быта и культуры мордвы, особенно материальной, обусловило переход от традиционных форм к русским и общеевропейским. Рост промышленности, железнодорожного транспорта, внедрение капиталистических отношений в аграрный сектор повлекли за собой изменение социальной структуры мордвы, формирование в её среде рабочего класса, буржуазии и интеллигенции, что создавало предпосылки для её преобразования в нацию. Но отсутствие административно-политического, экономического и культурного центра, дисперсное расселение на территории ряда губерний, этническая дискриминация были серьёзными препятствиями на этом пути.

Внутренние инфосвязи у мордвы были слабее, чем связи, ассоциировавшие её с русской нацией. Уже для дореволюционной мордвы был характерен билингвизм. Это даёт основание считать, что мордовский этнос из феодальной народности в условиях капиталистической России трансформировался в капиталистический. В послеоктябрьский период произошли качественные изменения не только в социальной структуре, но и в типологии мордовского этноса, который, обретя автономию, стал нацией.

Литература

Козлов В. И. Расселение мордвы // Вопросы этнической истории мордовского народа. — М., 1960. — Вып. 1; Мордва. — Саранск, 1981; Мокшин Н. Ф. Мордовский этнос. — Саранск, 1989; Его же Материальная культура мордвы. — Саранск, 2002; Юрчёнков В. А. Хронограф. — Саранск, 1991; Его же. Взгляд со стороны. — Саранск, 1995; Балашов В. А. Бытовая культура мордвы: Традиции и современность. — Саранск, 1992; Мордва. — Саранск, 1995; Вихляев В. И. Происхождение древнемордовской культуры. — Саранск, 2000; Народы Поволжья и Приуралья. — М., 2000; Harva U. Die religiösen Vorstellungen der Mordwinen. — Helsinki, 1952.

Источник

• Энциклопедия Мордовия, В. А. Балашов, М. С. Волкова, Н. Ф. Мокшин, В. Н. Шитов, В. А. Юрчёнков.