Зарубежная историография истории и культуры мордовского народа
Появление термина «Mordens» в этнической номенклатуре авторов, пишущих по истории и географии, явилось результатом столкновения античного, языческого и христианского восприятия мира. На основе возникшего симбиоза произошёл своеобразный информационный взрыв и в написанных в это время сочинениях стали фигурировать народы, о которых либо ничего не было известно, либо известно очень мало. Аналогичная ситуация сложилась в 13 в., когда в результате монголо-татарских завоеваний произошло резкое расширение географического и этнического кругозора западно-европейских авторов: в этот период мордовский народ довольно часто упоминается в их сочинениях. Причём чётко выделяются 2 группы произведений. 1-ю составляют записки путешественников, дипломатов, купцов, миссионеров и так далее, которые непосредственно сталкивались с представителями мордовского народа (Юлиан, П. Карпини, Б. Полоне, Г. де Рубрук и другие). 2-я складывается из работ авторов-«компиляторов» (Р. Бэкон, Матфей Парижский, Винцентий Бовезский и другие). Анализ сочинений 13 в. свидетельствует о начале складывания западно-европейского восприятия истории и культуры мордовского народа.
На базе работ 13 в. и данных, полученных в 15 в., стали возникать национальные письменные и картографические традиции знаний о мордве. Первой сложилась итальянская традиция, у истоков которой стояли купец И. Барбаро и монах Фра-Мауро. Следом оформилась немецкая, начало которой положили имперский посол С. фон Герберштейн и гравёр А. Хиршфогель. Позднее увидели свет сочинения и карты англичан А. Дженкинсона, Д. Флетчера, Д. Горсея, Д. Мильтона, голландцев И. Массы, Г. Меркатора, Г. Герритса, шведов И. де Родоса, И. Кильбургера, французов Ж. Маржарета, Ф. де Авриля, Н. Сансона, поляка С. Нейгебауера (см. Английское, Голландское, Итальянское, Немецкое, Французское и Шведское восприятие мордовского народа и края).
К концу 17 в. возникла потребность в обобщении накопившегося эмпирического материала о мордве. Первую попытку в этом направлении предпринял голландский учёный Н. Витсен. В трактате «Noord en Oost Tartarye» («Северная и Восточная Татария», Амстердам, 1692) он дал характеристику бытовых реалий и религии мордвы, попытался очертить территорию ее расселения, составил первый в Европе мордовский словарь. Однако, следуя традиции, Витсен причислял мордву к тюркским народам, допустил некоторые неточности при характеристике её этнической территории. Поэтому, определяя место учёного в процессе развития западно-европейских знаний о мордве, следует указать на двойственность его работ, вобравших в себя достоинства и недостатки средневековых представлений, эмпирических по характеру, и зарождающегося этапа профессиональной науки.
Возникновение профессионально-научного осмысления истории и культуры мордовского народа в Западной Европе связано с методологическим переворотом, осуществленным Г. Лейбницем. Немецкий философ и математик предложил определять родство народов на основе сопоставления языковых данных. Он же высказал гипотезу о принадлежности мордвы к фино-угорской языковой семье. Взяв на вооружение мысли Лейбница, шведские учёные Ф.-И. Страленберг (Табберт) и Г. Бреннер попытались подвести под них фактический материал. Им удалось установить принадлежность мордовского народа к финно-уграм. Изыскания Фишера, (А.Л. Шлёцера) и других дали дополнительный материал. Процесс складывания профессионально-научного осмысления культуры мордовского народа в Западной Европе ускорился в связи с оформлением первых финно-угорских научных центров в университетах Упсалы (Швеция) и Гёттингена (Германия). В основе их деятельности лежали идеи Лейбница.
Начало 19 в. характеризовалось определенным застоем в области изучения истории и культуры финно-угорских народов, в частности мордовского, в западно-европейской науке. Лишь в середине века положение изменилось в связи с интенсивной исследовательской работой венгерского языковеда А. Регули и его финского коллеги М. Кастрена. Они приступили к подлинно научному изучению мордовской культуры. В первую очередь их привлекали лингвистические материалы, однако при этом анализировался и чисто культурологический аспект. В 1856 в район расселения мордвы была совершена одна из первых западно-европейских научных экспедиций под руководством крупного финского исследователя А. Алквиста — основателя первых научных журанлов «Kieletar» и «Virittaja». Им же были осуществлены первые издания мордовских текстов. Во 2-й половине 19 в. особую роль в западно-европейском финно-угроведении сыграл О. Доннер. Им был обобщён значительный лингвистический материал по мордве в «Сравнительном словаре финно-угорских языков», его перу принадлежит работа о прародине финно-угорских племён. Одновременно с Доннером работал венгерский исследователь Ф. Барна. Вышедшая в 1879 в г. Будапеште его работа о мордве явилась, по сути дела, первым в Западной Европе исследованием по истории и этнографии народа.
В 1883 было создано ФУО, которое до настоящего времени является международным центром исследования финно-угорской семьи в целом и отдельных народов в частности. Располагая финансовыми возможностями, ФУО в конце 19 — начале 20 в. провело ряд комплексных экспедиций в районы расселения мордвы, материалы которых впоследствии стали источниковой базой исследовательской истории и культуры мордовского народа в Западной Европе. После Октябрьской революции их значение резко возросло, поскольку приезд западных учёных в Россию стал практически невозможен.
С ФУО связана научная деятельность плеяды финно-угроведов, среди которых выделялись X. Паасонен и А. Гейкель. В 1889—90 Паасонен совершил 1-ю экспедиционную поездку в мордовские сёла Алькино, Отрадное, Большое Маресево. В 1890, 1898—99, 1901 экспедиции Паасонена охватили практически все районы расселения мордвы, где он собрал материал по мордовским языкам и фольклору. К сбору лексики и образцов устно-поэтического творчества мордовского народа он привлёк «мордовских стипендиатов» — наиболее талантливых информаторов (И. Зорин, Р. Учаев, А. Леонтьев и других). При жизни Паасонена были опубликованы «Образцы мордовской народной литературы». В 1934 начались обработка и систематизация собранного им фольклорного (под руководством П. Равилы), в 1938 — лингвистического (под руководством К. Хейккиля) материала. Результатом стали 8 томов «Мордовской народной поэзии» и 4 тома «Мордовского словаря Х. Паасонена». Гейкелю принадлежат работы, в которых наиболее полно на конец 19 — начало 20 в. были проанализированы жилище и одежда мордвы. Учёный рассмотрел мордовское жилище в средней и типологической связи с постройками марийцев, эстонцев и финнов, что позволило ему проследить развитие отдельных элементов материальной культуры финно-угров в целом, в работе об одежде и орнаменте мордвы впервые поставил вопрос о локальных вариациях мордовского народного костюма, описал развитие вышивки.
Помимо названных исследователей в районах расселения мордвы работали экспедиции финcкого этнографа А. Хямяляйнена (1908—09, 1911) и музыковеда А. Вяйсянена (1914), обобщение материалов которых произошло позднее. В годы 1-й мировой войны стали определяться интересы немецких учёных по отношению к мордовской культуре. В лагерях военнопленных российской армии Р. Лахом и Р. Пелицером были записаны образцы мордовского устно-поэтического народного творчества, опубликованные впоследствии.
Таким образом, в 19 — начале 20 в. оформились основные направления изучения культуры мордовского народа в Западной Европе, совпадающие с отраслями традиционного финно-угроведения (языкознание, этнография, фольклористика). Однако в 20 в. положение коренным образом изменилось.
Перед учёными 20 в. встала проблема соотношения в творчестве объективного подхода к действительности и идеологии, что обусловило пристальное внимание к методологии исследования. В финно-угроведении господствовали идеи лингвиста Э. Сетяля и историка материальной культуры У. Т. Сирелиуса, согласно которым отдельные элементы исходной культуры финно-угров сохранились до настоящего времени. Исходя из них, Сирелиус предложил метод изучения прошлого и настоящего финно-угорских народов: «Изучение финно-угорской этнографии имеет большие возможности, так как народы, являющиеся его объектом, стоят на разных ступенях развития: быт народов, находящихся на более низких ступенях развития, проливает свет на ранний быт более развитых народов» (Sirelius U. T., Kansanomaistakulturia, Helsinki, 1919, p. 16). Именно на этих теоретических посылках строились утверждения о невысоком уровне развития восточных финно-угров, в частности мордвы.
Особое место в преодолении взглядов Сетяля и Сирелиуса занимает исследователь религий восточных финно-угров У. Харва. Он первым из зарубежных учёных рассмотрел вопросы источниковедения и историографии истории и культуры мордвы, взаимодействия культур, влияния на культуру мордвы извне. В связи с изучением мировоззрения мордвы Харва поставил проблему традиционной культуры народа, предложил своё, во многом отличное от российских исследователей, видение мордовской мифологии. Систематизировав имевшийся у него материал, учёный зафиксировал иерархию богов, дал систему их взаимоотношений и взаимовлияний.
Дальнейшее развитие историографии в 1950-е гг. привело к возникновению первых исторических работ о мордовском народе. Причём если ранее факты из его истории приводились в трудах историков в качестве примеров, иллюстрирующих то или иное положение общего характера, то теперь исследователи обратились к их анализу. Пионером в этой области выступил немецкий историк Б. Шпулер, в 1950 опубликовавший работу о мордве в составе Золотой Орды. Она интересна тем, что автор попытался расширить источниковую базу, привлекая мало известное свидетельство Полоне о мордве.
В настоящее время ведущим западно-европейским исследователем, разрабатывающим историю мордовского народа, является А. Каппелер. Его первые работы начала 1970-х гг. были посвящены взаимоотношениям Московского государства и Казанского ханства. При этом он затрагивал историю мордовского края, оказавшегося в эпицентре борьбы 2 государственных систем. Закономерным развитием данной темы явилось исследование политики царского правительства по отношению к народам Среднего Поволжья с момента вхождения этого региона в состав Российского государства до середины 19 в. Каппелер рассматривает процесс возникновения раннефеодальных государственных образований у мордвы и их взаимоотношения с соседями, описывая борьбу мордовского народа с экспансией русских князей, характеризует политику Золотой Орды по отношению к мордовскому населению. Особое место в его работе занимает проблема вхождения мордовского народа в состав Российского централизованного государства, которое он связывает с походами Ивана IV на Казань. Детальному разбору Каппелер подверг существование мордовского народа в рамках первоначально сословно-представительской, а затем абсолютистской монархии в России. Данные вопросы рассматриваются им через призму правительственной политики в регионе и её последствий.
Отдельные проблемы, связанные с христианизацией мордвы и просвещением края, затрагивались в работах израильской исследовательницы И. Крейндлер и финского этнодемографа С. Лаллукки. Достаточно широко стали применяться математические методы исследования, стало осуществляться моделирование ситуаций, получили развитие этонодемографические и этнополитические разработки. Одной из первых работ подобного плана стала статья Крейндлер, поставившая вопрос о вымирании мордвы в Советском Союзе. Дальнейшее развитие этих идей наблюдается в исследованиях Лаллукки, которые стали известны научной общественности в 1980-х—начале 90-х гг. Среди первых работ — статьи об изменениях в половозрастной структуре мордвы как показателе этнической идентификации. В 1990 Лаллукка в монографии «Восточно-финские меньшинства в Советском Союзе» попытался дать оценку и определить степень развития тенденции к этнической эрозии у восточных финно-угорских народов. Основное внимание в книге уделено современной истории, анализу соцмально-экономических, этнических, языковых, политических процессов. Исследователь ставит и пытается разрешить сложную проблему воздействия политики на этническую историю. Он идёт дальше советских учёных, находившихся в условиях господства марксизма в жёстких рамках. Лаллукка пишет: «Архитекторы советской национальной политики предполагали ликвидировать национальное угнетение и перейти к равенству наций путём ликвидации национализма» (Lallukka S., The East Finnic Minorities in the Soviet Union, Helsinki, 1990, p. 41). Проявлением этого стремления стала известная формула о культуре, «национальной по форме, социалистической по содержанию», которая по сути, с точки зрения финского исследователя, явилась модернизированием традициционной политики русификации. Развивая это положение, Лаллукка позднее высказал мысль о заимствовании большевиками идеи Н.И. Ильминского при проведении национальной политики в средневолжском регионе. По его мнению, политика стала катализатором ассимиляционных процессов у восточных финно-угров в Советском Союзе, что привело к углублению этнической эрозии. Характеризуя современное состояние мордовского этноса, Лаллукка отметил возросшую дисперсность его расселения. По его подсчетам, в 1939 за пределами Мордовии проживало 62,6% мордвы, а к 1989 — 72,8%. Дисперсность расселения мордвы позволила финскому этносоциологу поставить проблему локальных структур и интенсивности этнического взаимодействия.
Особое место в современном финно-угроведении занимают языковые проблемы. Причём рядом с традиционным лингвистическим подходом, представленным, например, труд Г.И. Стипы, широкое распространение получили этнолингвистические исследования. Истоки последних можно проследить в работе И. Батори «Русские и финно-угры. Контакты народов и контакты языков». Примером этнолингвистического исследования служит работа Лаллукки, в которой анализируется цифровой материал по вопросам распространения моно- и билингвизма, изучается процесс формирования литературных языков, предпринимается попытка очертить ареалы функционирования мордовских языков.
Языковые исследования в значительной степени строились в связи с продолжением работы по систематизации лингвистического материала Паасонена. В 1978 состоялось совещание рабочей группы ФУО, на котором было принято решение ускорить работу над мордовским словарём, в 1981 её возглавила М. Кахла. После завершения публикации образцов мордов. фольклора из собрания Паасонена интерес к ним на некоторое время спал и лишь в последнее время возобновился, о чём свидетельствует вышедшая в 1991 в Упсале книга М. Дуганчи-Бекер об эрзянских ритуальных причитаниях (см. Причитания, плачи). Исследовательница анализирует причеть в значительной степени традиционно. Она выделяет её виды и отмечает их сходство с венгерской причетью, указывает на довольно жёсткую обусловленность причети обрядом. Именно эта точка зрения привела её к анализу историко-этнографических основ жанра. Дуганчи-Бекер даёт краткий очерк истории мордвы, анализирует религиозные воззрения, особое внимание уделяет погребальным ритуалам и культу предков, свадебным церемониям. При этом она разделяет характерную для большинства фольклористов точку зрения о сущностном сходстве похоронного и свадебного обрядов.
В современном финно-угроведении появились работы с ярко выраженными культурологическими сюжетами (Стипа, Дуганчи-Бекер и другие). На рубеже 20—21 вв. в зарубежной историографии наметилось новое направление — анализ политической ситуации в РМ (работы японского исследователя К. Мацузато, в которых характеризуются политический процесс в регионе в 1990-е гг., деятельность политической элиты, даётся социологический срез различных уровней республиканской власти). Таким образом, формируется «новая волна» исследователей, для которых характерны устойчивый интерес к истории и культуре мордвы, их углубленное изучение.
[править] Литература
- Козлов В.И. Расселение мордвы // Вопросы этнической истории мордовского народа. — М., 1960. — Вып. 1;
- Мордва. — Саранск, 1981;
- Мокшин Н.Ф. Мордовский этнос. — Саранск, 1989;
- Мокшин Н.Ф. Материальная культура мордвы. — Саранск, 2002;
- Юрчёнков В.А. Хронограф. — Саранск, 1991;
- Юрчёнков В.А. Взгляд со стороны. — Саранск, 1995;
- Балашов В.А. Бытовая культура мордвы: Традиции и современность. — Саранск, 1992;
- Мордва. — Саранск, 1995;
- Вихляев В.И. Происхождение древнемордовской культуры. — Саранск, 2000;
- Народы Поволжья и Приуралья. — М., 2000;
- Harva U. Die religiösen Vorstellungen der Mordwinen. — Helsinki, 1952.
[править] Источник
- Энциклопедия Мордовия, В.А. Балашов, М.С. Волкова, Н.Ф. Мокшин, В.Н. Шитов, В.А. Юрчёнков.
