Передний угол в избе. Деревня Косыревка Городищенского уезда. Фото Н. И. Спрыгиной. 1920-е гг.
Мокшанки с. Анаева. Начало 20 в.
П. Д. Степанов (справа) в археологической экспедиции НИИЯЛИЭ. 1960-е гг.
В современное время задачи научных исследований народов страны в большей мере стали связываться с поисками оптимальных путей и методов их приобщения к складывавшимся качественно иным формам социально-экономической и культурно-бытовой жизнедеятельности. Революционная перестройка многовекового уклада жизни общества потребовала осознания и переосмысления прошлого и настоящего каждого этноса, его культуры и быта. Профессор П.Г. Любомиров в статье «О важности изучения мордвы» в начале 1920-х гг. призвал обществоведов к более глубокому и всестороннему изучению истории и культуры одного из многочисленных фино-угорских народов. В 1921 Мордовский отдел Совета по просвещению национальных меньшинств обратился в отдел научных учреждений ЦК РКП(б) с просьбой о выделении необходимых средств для изучения бытовой культуры мордвы, жившей в Пензенской, Саратовской, Самарской и Нижегородской губерниях. Эта просьба вскоре была удовлетворена, после чего началось более широкое, чем ранее, планомерное изучение материальной и духовной культуры мордвы указанных губерний. В частности, по инициативе Пензенского краеведческого музея и Общества любителей естествознания и краеведения в 1923—24 были проведены этнографические экспедиции в районы расселения мордвы-мокши и мордвы-эрзи (Городищенский, Краснослободский, Наровчатский,
Спасский уезды). Их участники Б.Н. Гвоздев, Н.И. Спрыгина, И.Г. Тимофеев, И.Г. Черапкин) сделали оригинальные описания жилища, священных урочищ и пережиточных форм религиозных и других обрядов,
знахарства и ворожбы, описали и собрали коллекции женских и мужских костюмов, головных уборов, украшений и вышивки. Заметный вклад в изучение проблемы сделали учёные Саратовского университета и этнографического отдела ОИАЭ (А.А. Гераклитов, Любомиров, М.Т. Маркелов, Б.М. Соколов, П.Д. Степанов). Начиная с 1919 сотрудники этих научных центров неоднократно выезжали в районы расселения саратовской мордвы с целью её всестороннего изучения. Обобщением этих исследований является работа Маркелова «Саратовская мордва», в которой описаны народные одежда и украшения, постройки и жилище, обряды и верования, художественное творчество мордвы Петровского и Хвалынского уездов, дана критическая оценка дореволюционной литературы о мордве. Отмечая слабую изученность культуры и быта этого народа, противоречивость и отрывочность имеющихся сведений, Маркелов писал, что изучение современной мордвы «должно начаться прежде всего с научных описаний, а затем и исследований отдельных территориальных единиц, использование же имеющегося в литературе материала должно обусловливаться осторожным подходом и возможно тщательной проверкой не только заключений, но и самого сырого материала» (Маркелов М.Т., Саратовская мордва, Саратов, 1922, с. 57). Маркелов тщательно проанализировал наиболее крупные работы о мордве, по достоинству оценив их позитивные и негативные стороны. Например, положительно отзываясь о работах Мельникова и Майнова, он в то же время писал, что авторы «к сожалению, часто стремятся к обобщениям, не имея под собой чисто научной базы в виде сырого фольклорного и бытового материала, отчего вкрадываются ошибки не только синтеза, но и подтасовки самих фактов, необходимых для обобщений» (Там же). В 1927—28 Центральный музей народоведения (С.С. Абузов, В.Н. Белицер, Маркелов и другие) и Антропологический НИИ МГУ Н.А. Елизарова, К.Ф. Соколова, С.П. Толстов, Н.П. Толстов и студент Нижегородского университета, впоследствии кандидат исторических наук М.И. Зевакин) провели комплексную экспедицию по изучению локальных этнографических групп терюшевской мордвы Нижегородского уезда и мордвы-эрзи
Лукояновского уезда, материалы которой частично были проанализированы в ряде опубликованных в те годы статей.
Л. С. Кавтаськин и Л. В. Седова в фольклорной экспедиции НИИЯЛИЭ. 1970-е гг.
Вклад в изучение бытовой культуры мордвы в 1920-е гг. внесли научные сотрудники Академии материальной культуры, Московского института народов Востока, Ленинградского общества исследователей культуры финно-угорских народностей, Общество по изучению мордовской культуры (Москва). В последнее входили видные представители национальной интеллигенции: И.X. Бодякшин, Ф.Я. Велин, П.С. Глухов, Т.И. Данилов, З.Ф. Дорофеев, Евсевьев, Маркелов, Ф.Ф. Советкин, И.В. Тужилкин, Г.К. Ульянов и другие, которые внесли вклад в изучение материальной и духовной культуры мордвы, экономическое и культурно-бытовое строительство в Мордовии. В частности, Евсевьев, работая в 1919—29 заведующим и научным сотрудником этнографического отдела Казанского государственного музея, написал работы «Мордва Татреспублики», «Мордовская свадьба», «Заметки о мордовских молениях», «Заметки о мордовских обычаях», в которых даётся аргументированный анализ черт мокшанской и эрзянской свадеб, обычаев, молений. К числу исследователей формировавшегося нового быта мордвы. и её культуры относится Ульянов. В 1930—31 по приглашению исполкома
Мордовской автономной области и по заданию Института методов школьной работы он посетил многие мордовские селения
Атяшевского,
Ичалковского и
Саранского районов для изучения состояния народного образования и культуры в мордовской деревне и этноязыковой ситуации в условиях прогрессирующего русско-мордовского двуязычия. По результатам исследовательской работы Ульянов написал большой отчёт «Мордовская деревня как она есть», а также опубликовал около 60 статей о проблемах просвещения, культуры и быта в основном нерусских народов страны. Оценив в них незначительные сдвиги в развитии народного просвещения, культуры и быта мордовского села 1920—30, он одновременно показал многочисленные трудности (исторические, этнографические, языковые, материальные) и предложил пути их решения.
С 1932 после образования НИИМК (ныне Научно-исследовательский институт гуманитарных наук) основная собирательная и исследовательская работа по культуре сельской мордвы сосредоточилась в городе Саранске. В 1934 с целью изучения культурно-бытовых изменений в жизни мордовской деревни в республике была проведена первая комплексная экспедиция под руководством профессора Н.М. Маторина. Полученные данные о состоянии традиционных и инновационных черт в культуре мордвы, об уровне её общественно-политической и трудовой активности, демографической и культурной ситуации частично были проанализированы в статье Маторина и Абузова. Внимание уделялось прежде всего выявлению и обобщению новаций в производственной, семейной и общественной жизни сельчан. Исследователи пытались разобраться в социальной природе колхозов и совхозов, в сущности процесса превращения крестьянства в новый классовый организм, в постепенно менявшихся бытовом укладе и психологии. В целом большинство работ 1920—1930-х гг. о бытовой культуре мордвы касалось прежде всего реликтовых форм материальной и духовной сторон быта. Процесс формирования новой бытовой культуры, её этноличностные аспекты оставались в тени.
Новый этап в истории этнографического изучения сельской мордвы (с 1950-х гг.) связан с обращением не к традиционной этнической культуре, а к современности во всём её этносоциальном разнообразии. Этому вопросу было посвящено Всесоюзное совещание этнографов (1951). Ведущим научным центром по изучению культуры мордвы стал Институт этнографии АН СССР, который организовал Мордовскую этнографическую экспедицию (отряд) во главе с Белицер. В течение многих лет в Мордовии, Башкирии, Татарии, Чувашии, Горьковской и Пензенской областях собирался этнографический материал о проживавшей там мордве. По итогам работы экспедиции были опубликованы 3 фундаментальных монографии, в которых впервые обстоятельно, с привлечением новых полевых материалов рассматривались вопросы антропологии мордвы (М.С. Акимова, К.Ю. Марк), её расселения (В.И. Козлов), хозяйства (М.Ф. Жиганов, А.Л. Новицкая, Т.П. Федянович), пища и домашняя утварь (Е.И. Динес), поселения и жилища (Е.И. Горюнова, Н.П. Макушин Белицер), особенности бытовой культуры шокшинской (В.П. Ежова) и каратайской (Белицер) мордвы. 3-й выпуск этой серии посвящён народной одежде. В нём Белицер даёт подробное описание сложного процесса изготовления домотканины, деталей женских и мужских костюмов, особенностей женских мордовских костюмов отдельных локальных групп. Хорошее знание одежды народов Поволжья и Приуралья позволило ей выделить в мордовской одежде ряд сходных и специфических черт, высказать оригинальные суждения о происхождении одежды, давая тем самым дополнительный материал для выяснения проблемы этногенеза мордовского народа. Белицер написала также статью по отдельным элементам культуры и быта локальных групп мордвы, их этнокультурным связям с соседними народами для 18-томного издания «Народы мира» (раздел «Мордва»). С середины 1960-х гг. в процесс этнографического изучения мордовского народа активно включились местные исследователи нового поколения: В.А. Балашов, Н.Ф. Беляева, Н.И. Бояркин, В.С. Брыжинский, В.Ф. Вавилин, Г.А. Корнишина, В.Н. Куклин, А.С. Лузгин, А.И. Маскаев, Н.Ф. Мокшин, Л.И. Никонова, В.Ф. Разживин, К.Т. Самородов, Н.С. Шаляев, А.Д. Шуляев, Н.Г. Юрчёнкова и другие. В 1964 в Саранске состоялась научная сессия, которая подвела итоги изучения этногенеза и этнокультуры мордвы, приняла рекомендации по дальнейшей разработке этих вопросов. В последние годы на основе широкого круга источников разработана концепция формирования и развития мордовского этноса как одного из архогенетических народов Восточной Европы, его религиозных верований и обрядов, ономастикона, материальной и духовной культуры, этнокультурных связей (Мокшин); охарактеризованы процессы развития культуры мордвы на протяжении 19—20 вв. (Балашов); рассмотрены взаимоотношения мордвы с другими народами, в первую очередь его этническими соседями (Лузгин). В работах этнографов Корнишиной, Беляевой, Никоновой освещены обрядовая жизнь мордовского народа, традиционные институты социализации детей и подростков, проблемы этнопедагогики и этномедицины, Вавилина — народного зодчества, Бояркина — этномузыки, Брыжинского — народных игр. Этнокультурологические исследования убедительно аргументируют единство мордовского народа и его культуры, в рамках которой эрзянская и мокшанская специфика проявляется на уровне субкультур.
- Козлов В.И. Расселение мордвы // Вопросы этнической истории мордовского народа. — М., 1960. — Вып. 1;
- Мордва. — Саранск, 1981;
- Мокшин Н.Ф. Мордовский этнос. — Саранск, 1989;
- Мокшин Н.Ф. Материальная культура мордвы. — Саранск, 2002;
- Юрчёнков В.А. Хронограф. — Саранск, 1991;
- Юрчёнков В.А. Взгляд со стороны. — Саранск, 1995;
- Балашов В.А. Бытовая культура мордвы: Традиции и современность. — Саранск, 1992;
- Мордва. — Саранск, 1995;
- Вихляев В.И. Происхождение древнемордовской культуры. — Саранск, 2000;
- Народы Поволжья и Приуралья. — М., 2000;
- Harva U. Die religiösen Vorstellungen der Mordwinen. — Helsinki, 1952.
